Большие амбиции хоррора “Субстанция”

Современный Голливуд утрачивает силу авторского кино –  Фабрика Грез с помощью современных медиа инструментов влияния превратилась в конвейер штамповок, обслуживающий искусственный заказ на переформатирование социальных смыслов. Серьезные эксперименты самовыражения большое кино уже не интересуют – требуется лишь воспроизведение надежных коммерческих ходов и цензурированных шаблонов. Когда-то для кассового успеха требовались жизненность и убедительность персонажей, незаурядный талант автора – сегодня нужна лишь тотальная медиа-площадка для навязывания продукта. Он может быть любым, даже не обладать заявленными качествами, но будет продан людям, которые будут уверены, что это именно то, что они хотели посмотреть. В данной ситуации складывается впечатление, что Большое Кино потеряло интерес к искусству, которое уже не поднимается выше андеграунда. Но это не так. Яркие успехи нищих творцов всегда под контролем. В свою Лигу их пускать не обязательно, но  идеи и находки обязательно пойдут в дело. Фильм “Субстанция” (The Substance, 2024) заинтриговал цитатами на глубокое и яркое кино, но крайне разочаровал тем,  что форма оказалась  имитацией, наполненной лишь пустотой. Выбор прост – настоящий авторский продукт невозможно имитировать поверхностным ремесленникам, обязательно нужно давать возможность творцу донести огонь своей идеи до технических вершин Голливуда лично.

Неудачная попытка присвоить чужие таланты:

Истоки вдохновений очевидны – Кроненберг, Линч, Тарковский, Кубрик. Там было творчество, довольно беспощадное к зрителю, которое завышало порог входа очень сильно, сужая аудиторию вплоть до секты кино-экспертов. Но, тем не менее,  это были действительно монументальные памятники кино-культуры, которые масштабно повлияли на всю индустрию и смежные жанры в целом. Поэтому ссылки на оригиналы вполне понятны – автор амбициозно дает сигнал, чего ждать от его творчества. Однако, тут есть серьезная система ограничений. Такие яркие узнаваемые моменты авторской психоделики и интерпретации смыслов можно использовать как узнаваемые стикеры, но они никогда не будут работать и в половину своей силы, если режиссер не способен пропустить эту энергию через себя лично в качестве самовыражения.  Тогда или придется резко понижать уровень притязаний, или натужный арт-хаус развалится в бессильную пошлятину.  Как и вышло с “Субстанцией”. А можно было взять всех гениев вместе и выкрутить настройки контрастности на максимум. Тогда получится культовый водораздельный оллтайм, вызывающий лишь полярную реакцию – с  преобладанием негативной. Потому что звук будет манипулировать картинкой на ультра-частотах за пределами человеческих возможностей восприятия, картинка будет сводить с ума гипнозом и жарить мозг как микроволновка, а смыслы будут черпаться с самого дна в космос.  Как у лучшего последователя указанных мастеров – Паноса Косматоса.

– Давайте любить кино все вместе!

Недосягаемый эталон:

Фильмы Косматоса не заработали ни рубля, они – его творческая самоцель. “Черная радуга” – этот тот самый концентрат самозабвенной работы с картинкой и звуком. Это не кино, это экспонат – его не получится просто посмотреть, придется изучать. Но даже более упрощенный и форматный фильм “Мэнди” Косматоса   не смог уронить планку до массовой популярности. Там выбор главной роли пал на Николаса Кейджа, а тот в моменте был полностью равнодушен к мейнстриму и, наоборот, экстремально утянул фильм в пучину кошмарного безумия.

Получился шедевр, который сам будет решать – понравится  он вам или нет:

Речь именно о том, что Косматос очень удобен для цитирования как компиляция всех мощных кино-приемов, и режиссер “Субстанции” Корали Фаржа его фильмы смотрела очень внимательно, это очень заметно. Она человек уже взрослый и в своей профессии состоявшийся – решение на именно такой формат режиссуры было осознанным.

– Есть талант и образование, нет собственных идей.

В этом и проблема подобных стилизаций под чужие идеи – легкость такого процесса очень обманчива. В тяжелом музле примерно такая же проблема – мол, возьму и сирану в микрофон побрутальнее, буду колотить по кастрюлям погромче. Но получится лишь бессильное говно. Фаржа подпускает в кадр нарочитый гротеск, смотрит на персонажей через выпуклый рыбий глаз, избегает демонстрации бытовой убедительности, унося историю в некую абстракцию и полностью тащит чужие приемы. Пустые помещения, масштабирующие личность в ничтожность, гипнотичность хоррорных коридоров с кубриковскими коврами, натуралистичность боди-хоррора и фуд-порно, уходящий “под воду” глухой звук, обостряющийся дискомфортным резким пульсом. Контрасты цветов и залезающая в каждую жопу и пасть камера оператора. Плюс раздирание анатомических молекул на масштабы микрокосмоса. Очень простые, но сильные приемы. Они действительно придают картинке “Субстанции” кажущуюся глубину практически нового  Даррена Аранофски.  Но данный стиль предполагает безупречность исполнения вплоть до кульминации. Здесь же, как только автор выдыхается заклеивать свое произведение узнаваемыми стикерами чужих идей, всё стремительно выходит из под контроля. И становится видно сюжет. Который полностью провальный – совершенно непонятно за что там в Каннах дали приз за лучший сценарий.

– Фестивали. Богема. Ажиотаж.

– Забудь про награды, Понос. Мы заперты в этом Аду навсегда. Такова судьба, ничего не поделать.

Сценарий на самом деле крайне плох. Постаревшая звезда (Деми Мур) мега-шоу по Аэробике по-бабски занервничала по своим морщинам и дряблой жопе и её можно понять.

– Жопа фитнес-богини выглядит действительно хоррорно.

Бросилась на мистическую авантюру – перезагрузка молодости парой уколов какой-то бормотухой из непонятного подвала. Для сказки всё нормально – никаких вопросов. Картинка лепит адский арт-хаус, здесь всё допустимо. Долбанувшись подвальным мутабором, Деми Мур впадает в кому, а из её треснувшего хребта наружу выбирается молоденькая румяная хохотушка. Теперь они две половины одного существа с общим хрупким балансом энергии на двоих.

– Даже крутой стиль аэробики 80-х заменен на невнятый стриптизерский твёрк

– При этом, до откровенности провокации “Шоугерлз” фильм явно не дотягивает.

Это всё, конечно, интересно, но только в чём был смысл? Из стрессанувшей Деми Мур вылупилась молодая девочка, которая звездит, таскает в старушкины аппартаменты любовников, устраивает там оргии и срач. А бабка все это время лежит в полной отключке. Потом они меняются – молодая шлюха в отключке, а старуха подметает за ней в хате всё говно. То есть, старая звезда не получает от своей молодой “субстанции” вообще никаких эмоций, коме негативных, она не ощущает ее молодую жизнь – какой тогда в этом вообще смысл?  Тем более, что девочка начинает тяготиться графиком совместной жизни “неделя через неделю”, она начинает воровать дни у старухи, каннибализируя её энергию. Что приводит к изменениям во внешности – молодая цветет еще больше, а старуха обрастает трупными струпьями. Осталось полностью непонятным – в чем была затея то? Что от этого получила героиня Деми Мур?

Крайне невнятно переосмыслены самые яркие темы харизматичных времен:

Фильм страшно затянутый. Во второй половине от потуг на арт-хаус не осталось просто ничего вообще, даже в следовых количествах. Начался крайне примитивный шаблонный экшен.  Картинка резко сбросила с себя все имитации арт-хауса и стала прямой как  палка. Масса абсурдных элементов. Деми Мур то встать, чтобы не пернуть, и разогнуть ногу не может. То вдруг скачет как квадробер, ломит спринтерские стометровки и таскает по квартире целые шкафы.  В убогом гриме, где даже отверстия в резиновой жопе замазаны клеем. С полностью проваленным финалом, где у бабки был хоть слабый шанс на драматичное самопожертвование ради молодого мяса, но, в итоге, фантазии хватило лишь на бессмысленную ироничную кучу и все упущенные кульминационные моменты.

– Может дам пару советов, ребята?

–  Иди мимо, дедушка Понос, мы тут свое кино мутим, коммерческое.

В итоге, фильм не дотянул даже до концептуальных попыток “Бассейна бесконечности” (Infinity Pool, 2023).  А, в потугах накидать побольше культовых цитат, так и остался придавленным грудой кирпичей. Потому что критично хуже каждого из источников своего плагиата. А применить чужие удачи было не к чему – своё личное  оказалось  крайне плоским и примитивным.