Джаз. Опера. Буфет.

Удар пандемии по мировой культуре оказался еще более апокалиптическим, чем глубокий нокаут профессионального бокса. Эстетская ставка на живые площадки не позволила артистам пилить онлайн-ивенты на коммерческой основе, в пустых залах гремели лишь редкие благотворительные перфомансы. Ненадолго ослабевшая хватка коронавируса позволила задыхающемуся Искусству сделать жадный глоток воздуха, явив себя живому зрителю – по кашлю и звенящим мобилам которого так истосковались Храмы Искусства. «Гвозди» не остались в стороне и готовы дать «пуш» культурному направлению Силы.

– Время пришло!

Поменяв карантинные треники на тесный пиджак и с трудом сведя на брюхе пряжку ремня, добрался до концерта яркой оперной дивы Хиблы Герзмавы. Для понимания статуса данного мероприятия – Хибла в свое время была оперным проспектом уровня сегодняшней мега-стар ППВ-П4П-селебрити Анны Нетребко.

Которая переросла уже и Большой Театр и теперь дива крупнейших мировых площадок. И, более того, достигла столь невообразимых высот, что замутила кроссовер-блокбастер с самим Биг Фил Киркоровым. А это уже фактическое Наследие и Зал Славы.

К тому же Хибла и Нетребко всегда считались близкими конкурентами, так как рубились в одной сопрано-категории. Что порождало мифы о том, что талантливую Хиблу искусственно зажимали с мейнстримовыми солягами в Большом, и поэтому она уникально сияла на менее элитных площадках вроде Театра Станиславского и Немировича-Данченко.

– Девочки, не ссорьтесь. Вы пойте. Просто пойте.

– I must break you!

– Go for it!

И, в итоге, и вовсе ушла в эксперименты с джазовым стилем. Ну, не знаю. Живые выступления Нетребко не то что впечатляют – оглушают. Как будто слушаешь чудесное пение дивных ангелов в райских садах. Выглядит действительно доминаторски. А рассказывать можно что угодно. Вон, недавно Артур Бетербиев заявил, что жмет с груди 170 кг. По кавказским меркам – не так уж и много для жима на словах. Поэтому, заценить талант Хиблы вживую было действительно важно для понимания того, кто лукаво накидывает на себя медиа-пух, кто лишь формально доминирует на хайповой статистике, а кто реальный народный чемпион.

– Дас ист фантастиш!

Кстати, к слову о весовых категориях. Не секрет, что  вокальное искусство очень требовательно к физической мощи оперных атлетов. Не зря же каждый второй оперный мега-стар выглядит как Брок Леснар на межсезонке.

– Дорогая, еще раз он на тебя так посмотрит – я ему ноги сломаю.

Я ходил на сборный концерт-демонстрацию, где в различных сочетаниях рубились мужские теноры, басы и баритоны. Реально, было такое ощущение, что они сейчас начнут кидать друг друга суплексами в оркестровую яму – мощное бычье в дорогих смокингах.

– Дирижировать оркестром буду я!

Да я просто напомню, что тот же Крис Дикерсон в свое время ушел под штангу именно по совету преподователей по оперному вокалу – немножко разработать грудную клетку для расширения голосовых диапазонов. Результат известен – «молодой Карузо» Дикерсон стал Мистером Олимпия.

– Запускайте аккомпанемент, начинаю арию!

– Могу и “на бис” повторить!

Образ Хиблы тоже крайне внушителен. Под стелющимися волнами ее селебрити-накидки легко мог затеряться рояль вместе с пианистом. Формат джазовой банды с оперным вокалом выглядит любопытно, но проигрышно в сравнении с вызывающей роскошью оперы и мощью симфонического оркестра. Джаз, на мой взгляд, это вообще довольно странная для российских классических традиций музыка, которая в сфере высокого искусства выглядит довольно инородно. К тому же, из всего разнообразия джазовых направлений наши творцы почему-то тяготеют к такому джазу, который больше ассоциируется с ресторанным шансоном, графинами с водкой, красными потными рожами, сигаретным смрадом, стуком вилок по тарелкам и гогочущими шлюхами. Однообразная фоновая музыка. На концертах тем более выглядит странно – услышал первую песню, считай, услышал все, включая последнюю.

– На моих плечах держится весь унылый русский джаз.

То же и с Хиблой. Рояль журчит клавишными ручьями,  бубнит тупорылый контрабас, а сонный барабашка вяло гладит палочкой тарелки. Как бы не старалась Хибла выдать яркое разнообразие – итальянскую и французскую оперную классику, и русский романс, и абхазский фольклор – всё сводится на американский манер пошлого ресторанного джаза и исчезает в его нудном однообразии. Музыканты пытались время от времени зажечь публику взрывными солягами, и проснувшийся барабанщик даже пару раз пизданул очередью по бочкам. Но, я на днях на улице видел сизого бомжа, который на картонных коробках замутил палочками более мощную рубку чем вот этот сорвавший овации перфоманс.

– Надо попробовать себя в экстремальном треше!

Я, кстати, против всяких предубеждений в оценке Творчества и легко готов принять любое его проявление открытым сердцем. Но как вы это предлагаете сделать, если организаторы элитного ивента убрали из буфетов весь коньяк. Фактически, осквернили Культовый Алтарь в Храме Искусства. Под предлогом того, что, мол, в открытую бутылку Хеннеси немедленно запрыгнет вирус-убийца и, по цепной реакции, истребит всё человечество. Видимо, оплатившему чек должны были протянуть початый пузырь – отхлебните на 600 рублей и передайте дальше, вон тому кашляющему дедушке. Поэтому, возможно, на просмотре я и был чрезмерно сосредоточен: рояль не хрипит в агонии под панчами Брока Мацуева; тщедушный контрабасист с трудом подпирает массивный инструмент вместо того, чтобы вырывать из него тракторный грохот; маньячный барабашка не долбит как из крупнокалиберного пулемета. На что смотреть? Я даже с удивлением оглянулся на зал – и что же вы думаете? Некоторых реально перло – с такой страстью они отдавались процессу наслаждения Искусством. Вот же сволочи – явно ведь своё в зал протащили.

– Так приятно видеть в зале счастливые лица!

Да и вся джаз-банда выглядела как съехавшиеся на метро из разных районов Подмосковья продавцы стиральных машин. Где праздничные смокинги, белые рубашки, бабочки? Что за линялые пиджачки разных расцветок и галстуки из свадебных сундуков?

Хибла поняла, что нужно брать дело в свои руки. Вырубленные микрофоны, заткнувшийся наконец заебавший джаз, только чуть клавишного сопровождения. И. Мощный Голос. Да, это было круто. Сила. Техника. Всё на высоте. Безупречно, насколько я могу судить из своей ямы о высокой башне. Но. Ноль харизмы. Ноль эмоций и отдачи.

Ни брутальности Ассанте:

Ни романтичности Бандераса:

Лично мне не захотелось ни пуститься в буйный пляс, ни захохотать, ни заплакать. Ни благоговеть. Ни восхищаться. Не было ощущения волшебного прикосновения к тебе чего-то сверхъестественного. Не было массового нокаута. Зритель ушел на своих ногах. Какое опрометчивое пренебрежение коньячным допингом. Творцы собственного поражения! А ведь можно было нарисовать себе громкую победу!

Товарищеский спарринг двух Элитных Мастеров:

Хибла – прекрасная яркая женщина, которая владеет фантастическим мастерством. Абхазская девочка, сирота, которая талантом добилась высокого признания и великих высот. Ее творчество уже оценено и всегда найдет своего благодарного зрителя.  Но, увы, Хибла. Несмотря даже на вот эту нашу мимолетную искру нежности и взаимности. Я все-таки ухожу. К той самой, к ней.  Которая манит и воодушевляет по-настоящему.