Последняя “Пуля” для Микки Рурка

Микки Рурк – актер уникальный. Огромный талант, который ему посчастливилось полностью реализовать в сильных работах. Но который он сам не захотел конвертировать в спокойную прибыльную работу. Вместо этого предпочел жить жизнью своих пронзительных персонажей. Как бы дразня само кино – ну, что же ты за мной не поспеваешь?

– Кино – слабак.

Пацан, выросший на бандитских улицах негритянской Флориды. При этом доросший до дружбы с самим Джоном Готти. Боксер, который открыл в себе страсть к актерству. И фанатично отдавался каждому из этих искусств. Растрачивая здоровье в ринге, будучи суперзвездой кино. Уродуя себя ради ролей, потому что каждую не играл – проживал.

– Вся жизнь – испытание на прочность.

Фильм «Пуля» (Bullet, 1996) стал особенной ролью Рурка для российского зрителя. Он был очень понятен в своем моменте – вся страна уже жила по правилам сурового хмурого гетто. Клубы, бандиты, разборки, наркотики, шлюхи, смерть, тюрьма – всё это ощущалось частью привычной действительности, происходило на глазах. Произошел отрыв эффекта просмотра кино о чужой культуре, хотя Митька играл ту же самую роль, что и в «Пьяни», и в «Красавчике Джонни». Но ушло ощущение чисто американского кино. Оно воспринималось своим. «Пуля» стал у нас хитом уровня более позднего «Бумера» – жизненная история про четких пацанов – уродов и мразей. Здесь нет эпичности «Лицо со шрамом», динамики и чувственности «Пути Карлито». Короткая зарисовка буквально нескольких дней персонажа, пролетевших со скоростью мимолетной электрички, под грохот которой прошел весь фильм.

– Если нечего терять, то и жить буду без компромиссов.

Его можно смотреть много раз и убеждаться, что кино просто канонически разложено по литературной азбуке. Все персонажи проявляются, все развешанные ружья и наточенные ножи вовремя идут в дело. Что сам герой Рурка, Бутч Штайн, тот же самый «герой нашего времени», только не в декорациях скучающей аристократии, а обитатель самых грязных днищ социальной маргинальности. Выхода из которой нет.

– Но ты ведь даже не попытался.

Одаренный брат-художник прожигает свой талант на уличных граффити и в веселых кабаках, брат-офицер вместо блистательной военной карьеры получил лишь контузию и инвалидность. Сам Рурк отмотал восемь лет на зоне и теперь меченый до конца жизни. Деваться некуда. Только возвращаться в свой hood, где накопившиеся «долги» могут закончиться только кровью и смертью.

– Спасти тебя было нельзя. Но долги твои я закрою.

Ну и как-то глупо уже начинать жизнь забитого работяги, когда ты героиновый наркоман и растратил все свое здоровье так, что тебя уже и бабы не радуют. Рыща по гетто в поисках наживы, начинаешь понимать, что тебе просто нечем дорожить. Что тебе уже неинтересно. Что ты не хочешь жить по этим правилам. И не можешь ничего изменить в сложившейся ситуации. Не можешь ни на что повлиять – ни сделать свою маму счастливой, ни вразумить младшего брата, ни прожить новую жизнь. На хвосте менты, вокруг злые враги и выбор невелик – тюрьма или смерть.

– Смерть.

Есть и отчаянные друзья, но зачем их впутывать в эту историю, если проще умереть самому? Пусть они умрут хотя бы чуть позже.

Микки Рурк в свою роль просто врос – походочка, интонации, взгляды. На искореженной алкоголизмом и наркотиками роже уже не видно того сладкого любовничка Ким Бэсингер.

– Ты хороша, но я здесь ненадолго.

В кадре «Красавчик Джонни» наоборот – Микки Рурк, рухнувший с высот смазливой элитности в кошмар полной деградации. Саморазрушение актера и саморазрушение персонажа идут рука об руку. И фильм «Пуля» сфотографировал этот драматичный момент. Как и Тупака Шакура, который был убит в год премьеры фильма.

– Да я и так немало успел за свои 25 лет.

Но оставил «Пуле» свою нереализованную до конца Брюс-Ли-харизму. И Музыку. Которая еще крепче забетонировала культовый статус фильма. И который стал последней пулей Золотой Эпохи Мужского Кино и таланта Микки Рурка. Рурка, который мог бы стать сегодняшним Томом Крузом, но не захотел им быть. Фильм, финальное надгробие которого застыло фотографией молодого красавчика Микки. Как бы говоря фанатам – тот, кого вы любите и оплакиваете – это не настоящий я. А я вот такой. Нет, я даже еще хуже.